- в общем плане связная и полная последовательность знаков. Проблема Т., возникая на пересечении лингвистики, поэтики, литературоведения, семиотики, начинает активно обсуждаться в гуманитарном познании второй половины 20 в. В центре внимания полемики оказалась проблема раскрытия ресурсов смыслопорождения, или трансформации значения в знаковых макрообразованиях, сопровождающаяся признанием некорректности или недостаточности денотации в качестве основной модели значения. Существуют как рас шире нная философски нагруженная (романоязычные страны, Германия ), так и более частная (англосаксонский вариант ) трактовки Т. Условно их можно обозначить как имманентный (рассматривающий Т. как автономную реальность , выявляющий его внутреннюю структуру) и репрезентативный (выясняющий специфику Т. как особой формы представления знаний о внешней им действительности) подход ы . С двумя основными аспектами Т. - внешней связностью, от грамматического строя до нарративной структуры, а также цельностью, внутренней осмысленностью , требующей (в силу своей неочевидности) интерпретации, - связаны различия структуралистского и герменевтического направлений в рамках имманентного подхода к Т. Первое, опираясь на традицию соссюрианской лингвистики, обособляющей язык в систему, существующую "в себе и для себя ", восходит к анализ у морфологии русской сказки В. Проппа. В классическом (связанном прежде всего с антропологией Леви-Стросса) структурализме Т. обозначен в виде задачи - как искомая совокупность культурных кодов, в соответствии с которыми организуется знаковое многообразие культуры. Герменевтика выступала против картезианской программы субъект -объектного, предполагающего инструментальную роль языка и философствования на пути постижения некоторой духовной реальности ( например , " жизнь " Дильтея) из нее самой. Герменевтика шла от понимания филологических Т. в качестве отпечатков целостной субъективности Автора ( Шлейермахер ) к представлениям о Т. (литературы, диалога ) как языковом выражении герменевтического, онтологически осмысленного опыт а , неотделимом от содержания этого опыта ( Хайдеггер , Гадамер ), как атрибутивном способе существования самого жизненного мира человека ( Рикер ). Статус Т. как одного из центральных философских концептов наиболее последовательно и развернуто утверждается в постструктурализме ( зачастую именно с ним принято связывать введение в интеллектуальный обиход термина "Т."). Постструктуралистские течения - " грамматология " Деррида , " текстовой анализ " Р.Барта, " семанализ " Кристевой и др., - переходя от научно ориентированного изучения готового знака к описанию процессов его порождения, по существу лишенных определенной методологии, сближаются с интерпретативными процедурами освоения Т., полагая, однако , что интерпретация направлена "вглубь смысла ", а наиболее же адекватным для текстового чтения является поверхностное движение по цепочке метонимии. Изучение Т., таким образом, претендует на открытие некоего "среднего пути" (Ц. Тодоров ) между конкретностью литературы и абстрактностью лингвистики. В целом , учитывая всю метафорическую насыщенность и размытость понятия Т., с постструктуралистских позиций Т. характеризуется как: 1) "сеть" генерации значений без цели и без центра (основной идеи , общей формулы, сведение к которой задавало каноны классической критики и, шире, философии); 2) опровержение "мифа о филиации", наличии источников и влияний, из исторической суммы которых возникает произведение ; как анонимный Т., динамический , смысловой горизонт для всех институциализовавшихся (в печатной форме, например) Т.; 3) "множественность смысла", принципиальная открытость, незавершенность значений, не поддающаяся определению и иерархизации со стороны властных структур (или конституирующая первичный уровень власти) и отсылающая к сфере желания , нетематизируемой пограничной области культуры. По мере расширения зоны текстологических исследований их предметом становятся не только вербальные тексты , но и "Т." живописи, кинематографа, архитектуры ( Джеймисон , Ч. Дженкс и др.). Репрезентативный подход к осмыслению Т. опирается на более частные гуманитарные дисциплины - когнитивную психологию, порождающую лингвистику, микросоциологию и др. Лингвистическая теория Т. (Ж. Петефи , ван Дейк) концентрируется на изучении закономерностей сочетания предложений и возможностях макроструктурной семантической интерпретации коммуникативных Т. (например, в Т. газетных новостей входят заголовок , вводная фраза , перечисление событий, комментарий , реакция и т.д., в совокупности определяющие целостность сообщения). Основу понимания Т. в этом случае составляют актуализации различных "моделей ситуаций", личностных знаний носителей языка, аккумулирующих их предшествующий опыт. Прагматика и социолингвистика (Д. Серл, Остин , С. Эрвин-Трипп) прослеживают прагматические связи между лингвистическими структурами и социальными действиями; функцию особых Т. в этом случае выполняют рассказы повседневной жизни, словесные дуэли между подростками и т.д. (См. также Структурализм , Постструктурализм , Постмодернизм , Нарратив , Ризома , " Смерть Автора ".)
- в герменевтике рассматривается как свидетельство духовного опыт а , нуждающееся в адекватном истолковании с целью достижения его понимания. В отношении религиозных текстов понимать означает открыть себя духовному содержанию текста и позволить ему оказать спасительное воздействие на душу человека , осмысливающего текст, чтобы достигнутое понимание принесло плоды в виде жизненного осуществления.
(от лат. textus - ткань, сплетение) - ключевое понятие философской герменевтики, семиотики, культурологии и др. В самом общем плане Т. - это дискурсивное единство , обладающее много смысловой структурой, которая способствует порождению новых смыслов. Т. являет собой социальное пространство в модусе знакового общения. Исторически Т. эволюционировал на базе письменности от мифоповествовательного к сложноорганизованному Т., служа целям хранения и передачи социально значимого содержания. Типологический аспект требует, чтобы эти два типа Т. сопоставлялись как два принципиально различных способа описания мира , существующих одновременно и во взаимодействии и лишь в разной степени проявляющихся в те или иные эпохи. Истоки символического понимания Т. восходят к ранним опыт ам экзегезы и связываются с именем Филона Иуды. Аллегорический метод интерпретации сакрального Т. как многосмыслового был впоследствии воспринят Александрийской школой христианского богословия, основателем которой был Ориген , различавший три смысловых пласта библейского Т.: телесный (буквальный, историческо-грамматический), душевный (моральный) и духовный (аллегорическомистический). Схоласты зрелого средневековья превратили триаду в четверицу, различив рассудочно-аллегорический и собственно "духовный" смыслы , чем предварили романтическую теорию символа в его отличии от аллегории. В современной семиотике (Р. Барт, Ю. Лотман) происходит возвращение к традиции экзегетики, рассматривающей Т. как многосмысловое образование . Барт отделяет Т. от произведения (необходимо не путать с хайдеггер овским пониманием произведения, для которого оно есть всякий " повод для перехода и выхода чего бы то ни было (растения или продукта ремесла) из несуществования к присутствию"), ибо первый доказывает, а второй показывает, подобно тому как реальность показывается, а реальное доказывается. По Барту, Т. устремлен за свои пределы и стоит на грани речевой правильности. Лотман находит в этом дополнительный источник смыслообразования. Согласно Лотману, Т. первичен по отношению к язык у . Лотман показал, что эволюционируя и вбирая в свою структуру различные языки культуры, переструктурированный Т. приобретает " память " и способность генерировать новые смыслы. Сложноорганизованный Т. оказывается каким-то образом закодирован, причем сам код остается неизвестным - его еще предстоит реконструировать. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда Т дается раньше, чем язык, и последний "вычитывается" из Т., что является необходимым условием его понимания. Важной отличительной чертой произведения, полагает Барт, является его принципиальная замкнутость и сводимость к определенному означаемому. Т. же всецело символичен и обладает многосмысловой структурой. Это значит, что у него не просто несколько смыслов, но что в нем осуществляется сама множественность смысла. В Т. означаемое бесконечно откладывается на будущее . " Работа " Т. совершается в сфере означающего. Порождение означающего может происходить вечно посредством множественного смещения, взаимоналожения, варьирования элементов. Иначе говоря, логика , регулирующая Т., заключена в метонимии, в выработке ассоциаций, взаимосцеплений и переносов. Т. многоязычен, и вопрос об авторе получает значение лишь в отношении произведения. Во время написания "Нулевой степени письма", язык у Барта не поглощал авторской индивидуальности, выраженной в стиле, но позднее в работе "От произведения к тексту " это происходит и четко намечается сдвиг от семиотики системы к семиотике Т. Он начинает рассматривать Т. в качестве моделирующей конструкции, нивелирующей монополию человека на творчество . Философская герменевтика Г. Гадамер а и П. Рикер а отстаивает значимость фигуры интерпретатора. Гадамер относит Т. к языковому преданию, которое нам не просто осталось от прошлого, но было именно пере-дано в собственном смысле этого слова. В связи с этим различаются знак , символ и Т. Символ - это знак, но и нечто большее, чем указание, поскольку способен представлять воочию некое содержание , которое он замещает. В символе, как и в Т., присутствует то, что представляется, но символ лишен самостоятельного значения, а Т. указывает на представление только благодаря собственному содержанию. Т. дает языковое выражение некоему делу, но то, что ему это удается, - заслуга интерпретатора. Гадамер этим подчеркивает, что участвуют обе стороны. Рикер, развивая герменевтику Гадамера структурносемиотическим анализ ом, понимает под Т., с одной стороны, рас шире ние первичного единства актуального значения - фразы или момента дискурса , в смысле Бенвениста, с другой - что он содержит принцип трансфразной организации, который используется во всех формах повествовательного акта . Концептуальная встреча философской герменевтики с семиотикой делает возможным постановку вопроса о логике, согласно которой культурный Т. становится, с одной стороны, неравным себе , продолжая функционировать в культуре, а с другой - способствует порождению новых текстов. Вопрос в том, каким образом фрагменты какого-либо текста прошлого, несущего общезначимые смыслы, сохранились в культурном пространстве настоящего, пронизывая его на разных уровнях знаками, символами и текстами. При этом важно не впадать в крайность современной лингвистики, пытавшейся найти в самом Т. нечто, способное взять на себя функции демиурга , а видеть созидающую роль автора (и интерпретатора). С. А. Азаречко
- в общем плане связная и полная последовательность знаков. Проблема Т., возникая на пересечении лингвистики, поэтики, литературоведения, семиотики, начинает активно обсуждаться в гуманитарном познании второй половины 20 в. В центре внимания полемики оказалась проблема раскрытия ресурсов смыслопорождения или трансформации значения в знаковых макрообразованиях, сопровождающееся признанием некорректности или недостаточности денотации в качестве основной модели значения. Существуют как рас шире нная философски нагруженная (романоязычные страны, Германия ), так и более частная (англосаксонский вариант ) трактовки Т. Условно их можно обозначить как имманентный (рассматривающий Т. как автономную реальность , выявляющий его внутреннюю структуру) и репрезентативный (выясняющий специфику Т. как особой формы представления знаний о внешней им действительности) подход ы . С двумя основными аспектами Т. - внешней связностью, от грамматического строя до нарративной структуры, а также цельностью, внутренней осмысленностью , требующей (в силу своей неочевидности) интерпретации, - связаны различия структуралистского и герменевтического направлений в рамках имманентного подхода к Т. Первое, опираясь на традицию соссюрианской лингвистики, обособляющей язык в систему, существующую "в себе и для себя ", восходит к анализ у морфологии русской сказки В. Проппа. В классическом (связанном прежде всего с антропологией Леви-Стросса) структурализме Т. обозначен в виде задачи - как искомая совокупность культурных кодов, в соответствии с которыми организуется знаковое многообразие культуры. Герменевтика выступала против картезианской программы субъект -объектного, предполагающего инструментальную роль языка и философствования на пути постижения некоторой духовной реальности ( например , " жизнь " Дильтея) из нее самой. Герменевтика шла от понимания филологических Т. в качестве отпечатков целостной субъективности Автора ( Шлейермахер ) к представлениям о Т. (литературы, диалога ) как языковом выражении герменевтического, онтологически осмысленного опыт а , неотделимое от содержания этого опыта ( Хайдеггер , Гадамер ), как атрибутивном способе существования самого жизненного мира человека ( Рикер ). Статус Т. как одного из центральных философских концептов наиболее последовательно и развернуто утверждается в постструктурализме ( зачастую именно с ним принято связывать введение в интеллектуальный обиход термина "Т."). Постструктуралистские течения - " грамматология " Дерриды, " текстовой анализ " Барта, " семанализ " Кристевой и др., - переходя от научно ориентированного изучения готового знака к описанию процессов его порождения, по существу лишенных определенной методологии, сближаются с интерпретативными процедурами освоения Т., полагая, однако , что интерпретация направлена "вглубь смысла ", а наиболее же адекватным для текстового чтения является поверхностное движение по цепочке метонимии. Изучение Т., таким образом, претендует на открытие некоего "среднего пути" (Ц. Тодоров ) между конкретностью литературы и абстрактностью лингвистики. В целом , учитывая всю метафорическую насыщенность и размытость понятия Т., с постструктуралистских позиций Т. характеризуется как: 1) "сеть" генерации значений без цели и без центра (основной идеи , общей формулы, сведение к которой задавало каноны классической критики и, шире, философии); 2) опровержение "мифа о филиации", наличия источников и влияний, из исторической суммы которых возникает произведение ; как анонимный Т., динамический , смысловой горизонт для всех институциализовавшихся (в печатной форме, например) Т.; 3) "множественность смысла", принципиальная открытость, незавершенность значений, не поддающаяся определению и иерархизации со стороны властных структур (или конституирующая первичный уровень власти) и отсылающая к сфере желания , нетематизируемой пограничной области культуры. По мере расширения зоны текстологических исследований их предметом становятся не только вербальные тексты , но и "Т." живописи, кинематографа, архитектуры (Ф. Джеймисон , Ч. Дженкс и др.). Репрезентативный подход к осмыслению Т. опирается на более частные гуманитарные дисциплины - когнитивную психологию, порождающую лингвистику, микросоциологию и др. Лингвистическая теория Т. (Ж. Петефи , ван Дейк) концентрируется на изучении закономерностей сочетания предложений и возможностях макростуктурной семантической интерпретации коммуникативных Т. (например, в Т. газетных новостей входят заголовок , вводная фраза , перечисление событий, комментарий , реакция и т.д., в совокупности определяющие целостность сообщения). Основу понимания Т. в этом случае составляют актуализации различных "моделей ситуаций", личностных знаний носителей языка, аккумулирующих их предшествующий опыт. Прагматика и социолингвистика (Д. Серл, Д. Остин , С. Эрвин-Трипп) прослеживают прагматические связи между лингвистическими структурами и социальными действиями; функцию особых Т. в этом случае выполняют рассказы повседневной жизни, словесные дуэли между подростками и т.д. См. также: Структурализм , Постструктурализм , Постмодернизм , Нарратив , Ризома , Лабиринт . А.Р. Усманова