Что такое Прозрачность? Значение слова Прозрачность в социологическом словаре

(транспарентность, от англ. transparency - прозрачность )  - одно из основных понятий современной теории информационного общества (Р. Барбрук, Э. Камерон , Д. Брин, Д. Лайон, М. Постер ), постмодернистской социальной теории (Ж. Бодрийар - , П. Вирильо - ) и социологии надзор а  (Р. Вайтекер), характеризующее влияние  информации и медиа  на механизм ы социальной организации . П. означает возможность исчерпывающего представления общественных структур и индивидов в общем поле информации/сведений о каждой из них, будь то семья ,  политические институты ,  образ ование  или бизнес . Исторически непрозрачность доинформационных обществ трактуется как отсутствие фокусированного и систематического сбора и обработки информации (баз данных, высокоско рост ных средств перед ачи данных и т.д.). Нередко стремление информационных обществ к П. интерпретируется как отражение страха перед хаосом, нестабильностью, скрытым, неизвестным, непонятным. В операциональном аспекте П. прежде всего предполагает доступ ность, скорость и высокую степень структурированности информации, удобство ее преобразования в различные, легко читаемые форматы, и наличие постоянно й обратной связи . Последнее как некий императив взаимодействия добавляет к пониманию прозрачности принцип  интерактивности ( Интерактивность ) . П., таким образом, базируется не просто на наличии обстоятельной информации, но и на интерактивном участии, вовлечении людей в активные информационные обмены ,  чтобы постоянно поддерживать и пополнять "базы данных". С одной стороны, идея П. безусловно отсылает к либеральной установке на свободный доступ к информации и характеризует новую степень индивидуальной свободы в использовании информации (Р. Барбрук, Э. Камерон). Такая трактовка П. очень близка по сути пониманию открытости и откры того общества (Д. Брин). Например , А. Шапиро настаивает на том, что информационная П., которую создает сеть Интернет есть достижение  "революции контроля", которая невероятно быстро сделала дискурсивные практики  общения "многих-со-многими" (many-to-many-interactivity) и универсальный доступ в глобальную сеть естественной (привычной, незамечаемой) частью повседневной жизни. Гигантская функциональная мощь и П. информации в мировой паутине позволяет увеличить индивидуальную степень свободы и спектр индивидуального выбора. Такая персонализация имеет следствием возможность обходить многие препятствия и уклоняться от внешнего контроля, одновременно наращивая неопределенность , дезорганизацию и конфликтность ценностей. С другой  стороны, П. открывает беспрецедентные возможности для осуществления тотального надзора и тотализации власти. И именно в аспекте обратной связи, интерактивности и вовлечения П. обнаруживает непростую проблема тику трансформации представлений о приватном (частной жизни) и возможности острого конфликта  между приватным и прозрачным. Кроме того, здесь же возникает проблема  надзора, поскольку П. может быть несимметричной, односторонней. Тогда П. становится ключевой характеристикой нового типа электронной паноптической власти [ "Надзирать и наказывать" ( Фуко ) ], что, несомненно , представлено такими социальными феноменами, как системы наблюдения в публичных местах (камеры слежения), универсальные системы идентификации (ИНН, номер социального страхования, банковские карты ), системы наблюдения и идентификации на рабочем месте ( тайминг , камеры внутреннего наблюдения, мониторинг  операций), коммерческие базы данных (от примитивных коллекций адресов до подборок практически по любому признаку, включая здоровье ;  еще в 1990 Lotus Co. выпустила коммерческий CDR с базой данных на 120 миллионов американцев ), системы спутникового слежения. Анализ ируя эти явления с точки зрения социологии надзора, Д. Лайон убедительно демонстрирует, что электронные средства коммуникации за счет создания эффект а  П. усиливают возможности социального конструирования надзора в различных сферах: национальная безопасность ,  полиция , производство  и потребление  (Лайон использует здесь несколько ироничную модель  личности: " тело ,  душа и кредитная карта"). Наша жизнь  собирается, хранится, обрабатывается в базах данных корпораций и министерств, которые следуют принципу П. как стратегической установке, обеспечивающей социальную управляемость  и эффективность .  Общество  надзора - открытие  отнюдь не сегодняшнего дня, а развитие  очень давних исторических тенденций. Однако для современного общества П. есть требование немедленной идентификации как необходимой предпосылки для того, чтобы действовать . Критически анализируя возможности "электронного паноптикума " , Лайон считает, что самый принципиальный вопрос состоит в том, насколько присуща П. и паноптическая власть  всем социальным сферам. С его точки зрения, в современном фрагментированном обществе не может быть абсолютной П. и оперирующего ею тотального надзора. Рабочее место ,  школа и прочие институты не являются клетками тюрьмы  (в этом пункте Д. Лайон видит недостатки концепции надзора Фуко - ). Он признает, что проблема надзора с развитием информационных технологий и приносимых ими изменений становится постмодерной, и вслед за Ж. Бодрийаром и З. Бауманом считает, что П. как соблазн/совращение интегрирована в паноптический механизм. Однако Лайон стремится предостеречь от "постмодерной паранойи" - стремления видеть в новейших формах  П. тотальный /фатальный механизм контроля и подавления - считая, что П. и надзор многолики и способны выполнять позитивные социальные функции , способны обернуться заботой и защитой. В теории симулякров Ж. Бодрийара среда  П. формируется как базовая характеристика гиперреальности , где эффект П. достигается за счет того, что все становится сверхвидимым, приобретает избыток реальности в сверхмикродетализации и серийной репродукции. П. совращает, создавая ощущение непристойной близости. Формула П. как непристойности: "Все, что сокрыто, что еще наслаждается запретом, будет откопано, извлечено на свет , предано огласке и очевидности". Другим аспектом П. является имплозия - взаимное смешение и взаимопроникновение структур, категорий и ценностей. Таким образом, П. оказывается характеристикой социальной деконструкции. Следуя за Бодрийаром, который интерпретирует П. как непристойность и гиперрепрезентацию абсолютных всех, даже мельчайших, но все еще сокрытых деталей, А. Крокер и М. Вайнстайн видят в П. репрессивный механизм исключения того, что сопротивляется быть прозрачным. В духе постмодернизма  и критической теории они проделывают детальный анализ  П. в аспекте механизмов электронной нормализации и контроля. Универсальность П. в интересах виртуального надзора основана: а) на властных амбициях "виртуального класса "  владельцев компьютерной, медиа- и телекоммуникационных индустрий; б) на их стремлении стимулировать рост индивидуализма  в использовании информации; в) на построении универсальной интерактивной среды; г) функциональном контроле при помощи экспертных программ. П. с точки зрения амбиций виртуальной элиты преподносится как идеологический образ  индивидуалистической эмансипации, однако в действительности П. означает электронную нормализацию тел, которые приравниваются к бестелесным потокам данных. Столь же радикально ставит проблему П. и контроля Р. Вайтекер, утверждая, что П. означает конец приватного - тотальный контроль  становится реальностью. На примерах использования телекоммуникационных, компьютерных и биотехнологий он пытается показать , что П. и тотальный контроль становятся все более возможными и осуществимыми, причем уже не на уровне микрофизики власти (Фуко), а на уровне микробиологии, на уровне технологической коррекции генетического кода ДНК. Рассматривая эту тенденцию в духе Оруэлла , Вайтекер утверждает, что П. содержит угрозу полной редукции частной сферы и превращения всего социального пространства в территорию тотального электронного надзора, гиперконтроля, тотальной управляемости и предопределенности. В политическом контексте  идея П. находит все больше сторонников среди правящих элит западных обществ как принцип построения электронного правительства (e-governance). Первые десятилетия 21 в. обещают довольно быстрый прогресс  в этой сфере. Д.В. Галкин