— монашеский институт , основанный на руководстве старца (монаха, достигшего высокой степени религиозного подвижничества) аскетической практикой послушника. Возникло в начале IV в. в среде христианского монашества в Египте. Старец и послушник составляли «клеточку» монашества, скрепленную религиозно-идеологическими и личными отношениями. Старческое руководство — «окормление» — предполагало принцип добровольного послушания, подчинения воле старца, отсечения собственной воли. Послушник у предписывалось не рассуждать , не прекословить старцу, открывать ему свои мысли. Обитатели монастыря и верующие почитали старцев «духовными отцами». В России С. появилось предположительно в XIV в. в скитах и пустынях Заволжья. Стало насаждаться в конце XVIII—начале XIX вв. в русских монастырях учениками Паисия Величковского. Самым крупным центром С. в России была в XIX в. Оптина пустынь .
широкое явление православной жизни, связанное с духовным руководство м со стороны старцев менее опытными в делах веры, а иногда и не имеющими даже начальных знаний об этой жизни людьми. Понятие " старец " в этом значении не связано с возрастом: случается, что молодой по возрасту, но сильный в духовном отношении человек становится духовным руководителем многих монахов и мирян разного пола и возраста, разной социальной принадлежности. Степень контакта старца и руководимого им лица бывает различной. При наиболее полном выражении институт а старчества тот, кто вступает под руководство выбранного им старца, должен "полностью отречься от своей воли, своих разумений, своих желаний", т.е. "обязан полным, беспрекословным и совершенным послушанием" своему духовному отцу. Проявлением этого отречения от своеволия является исповедование старцу каждого своего шага, каждой греховной или даже лишь вызывающей опасение в греховности мысли ( откровение помыслов). Многие авторитетные раннехристианские авторы считали такой род подчинения опытному руководителю наиболее надежным путем достижения духовного совершенства. При этом имели в виду не только духовную силу и опытность старца, но и благоприятность такого полного подчинения для преодоления своей гордыни и приобретения смирения. Возможно руководство старца мирянином или монахом, определяющее лишь основные направления духовной жизни, оставляющее значительный простор для выбора и не предполагающее ни безусловного подчинения, ни непременного открытия помыслов. Степень обязательности выполнения указаний старца складывается при этом постепенно в ходе взаимодействия обеих сторон, меняется в зависимости от конкретных обстоятельств и дает многообразные варианты отношений старца с духовными чадами или учениками. В русском Православии распространено также однократное или многократное, но редкое, обращение верующих людей к старцам по конкретным поводам, связанным с духовными трудностями или житейскими проблемами. Разовое обращение к старцу может повториться и перерасти затем в обретение в его лице духовного отца, т.е. постоянного руководителя. Но может так и остаться единственной беседой, играющей тем не менее значительную роль в жизни обратившегося человека. Считается, что, обратившись к старцу, следует выполнять его указание, т.к. он обладает даром прозорливости. По представлениям православных русских , старцы являются посредниками между Богом и другими людьми, т.к. им бывает открыта воля Божия о каждом обращающемся к ним человеке и по определенному случаю. Возникшее с первых шагов христианства и имевшее прообразы в дохристианской религиозной жизни, " старчество процветало в древних египетских и палестинских киновиях", затем - на Афоне , "а с Востока перешло в Россию". На Руси старческое руководство в монастырях "было двоякого рода: или настоятель, игумен , был в то же время и старцем для братии, или же на нем лежала лишь хозяйственная часть , а духовное окормление было предоставлено другому иноку ". Случалось и так, что настоятель был главным аввой (учителем), а другие старцы этого же монастыря - его помощниками. Одним из первых настоятелей-старцев на Руси был прп. Феодосий Печерский (XI в.). Прп. Сергий Радонежский (XIV в.), которого по достоинству считают обновителем монашества, воспитал множество учеников, разошедшихся по всей Руси и основавших новые обители на тех же началах подвижничества, в которых были сами воспитаны. В летописях и других источниках средневековой Руси есть немало свидетельств советов старцев мирянам, в частности князьям. В XV в. духовное окормление игуменом-старцем не только монашеской братии, но и мирян видно в деятельности Иосифа Волоцкого, а высшего расцвета, по мнению некоторых авторов, старчество достигло в к. XV - н. XVI вв. в лице Нила Сорского. В XVIII в. новый подъем старчества связан с именем прп. Паисия Величковского, подвизавшегося преимущественно в Молдавии, но через своих учеников оказавшего, несомненно, воздействие на развитие этого института в России XIX в. Старчество в это время процветало во многих обителях: Киeвo-Печерской, Троице-Сергиевой и Псково -Печерской лаврах , Оптиной и Глинской пустынях, Саровском и Валаамском монастырях и др. К таким знаменитым старцам, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский, ходило множество богомольцев из всех губерний и всех сословий страны. Известны были также старцы из белого, т.е. приходского, духовенства (среди них - почитаемый всей верующей Россией на рубеже XIX-XX вв. Иоанн Кронштадтский ), а также старцы и старицы из мирян, достигшие духовной высоты в результате подвижничества. Через контакты со старцами шло глубокое религиозно-нравственное просвещение народа , поскольку паломничество к ним носило массовый характер . В свою очередь, русское старчество укреплялось за счет народного благочестия, подвижники которого нередко становились сами старцами, окормлявшими многих. Так, знаменитый настоятель-старец Валаамского монастыря (управлял им в течение 37-ми лет) о. Дамаскин был крестьянином Старицкого у. Тверской губ.; известный старец Гефсиманского скита Варнава , в миру Василий Ильич Меркулов , происходил из крепостных крестьян Тульской губернии; крестьянкой была игуменья - старица Крестовоздвиженского Белёвского монастыря монахиня Павлина, а игуменья-старица Евгения, основавшая Тихвинский монастырь в г. Бузулуке Оренбургской губ., была дочерью тамбовского крестьянина. В н. XX в. центрами старчества оставались Оптина и Глинская пустыни, Саровский и Валаамский монастыри и др. обители. В советское время, в период официальных гонений на Православие , русское старчество сохранялось в скрытом или полуоткрытом виде. Обращение к старцам за постоянным духовным руководством или конкретным советом стало особенно актуальным для верующих в условиях закрытия церквей, ограниченного количества приходских священников и скованности их действий запретами властей. Слухи о прозорливости старцев, исцелении ими больных, силе их молитв тайно распространялись далеко за пределами районов их проживания и привлекали скрытый приток паломников. Из постоянно руководимых ими чад образовывались вокруг старцев неформальные общины, не порывавшие с легальной Церковью , но решавшие свои религиозные задачи и осуществлявшие тайные духовные контакты. Такими были старцы Феодосий Северо-Кавказский (ск. 1948), Лаврентий Черниговский (ск. 1950), Серафим Вырицкий (ск. 1949), иеросхимонах Сампсон (ск. 1979), старец Димитрий (ск. 1996), старицы блаженная Матрона (ск. 1952), схимонахиня Макария (ск. 1993) и многие другие. М.М. Громыко