Что такое Притча? Значение слова Притча в энциклопедии Брокгауза и Ефрона

Притча ( литер .) - небольшой рассказ аллегорический по форме инравственнодидактический по цели. К сходной с ней поэтической форме -басне, притча относится так, как алллегория - к поэтическому образу: вто время , как применения образа бесконечно разнообразны, аллегория и П.символизируют, по замыслу автора, лишь одну, вполне определенную идею.Процесс творчества в создании П. противоположен поэтическому. Поэтмыслит образами, которые можно потом перевести в отвлеченные формулы, на язык прозаический ; сочинитель П. имеет готовое прозаическое обобщение илишь одевает эту абстракцию в художественную оболочку индивидуальногослучая. Движения мысли вперед в создании П. нет: идея делается в новой,образной форме нагляднее, общедоступнее, но не создается вновь , нестановится сложнее, развитее. Но это касается только моментаиндивидуального создания П.: в дальнейшем своем существовании она можетприменяться к друг им случаям, стать иносказательной в более широкойформе, опоэтизироваться: это условие ее жизни, ибо П., приг одна я толькодля одного исключительно го случая, исчезает из памяти вместе с ним. Ар. Г. Одним из любимых, пользовавшихся большим сочувствием в народ е иуважением русских грамотников, религиозно-назидательных чтений вдревнерусской письменности была П. Своей искусственностью, более или менее удачным сближением двух разнородных по содержанию понятий ипредметов, она удовлетворяла незатейливому вкусу древнерусс кого грамотника, а своим назиданием, извлекаемым посредством аллегорическогообъяснения - его религиозным требованиям. Простой народ она увлекалакартинностью изложения и занимательными подробностями в развитии еесодержания. Книжник и наши усердно списывали восточные апологи,переделывали их, усложняли прибавками и решались даже на собственныеопыты в этом роде. П. в древней Руси понималась различно . Под П.разумелась и пословица - " есть же П. и до сего дне,-говорит Нестор.-погибли якоже обры", - ивообще всякое меткое изречение ; под П., далее , разумеется и нынекакое- либо несчастье или неожиданный случай . "Эка П. случилась", говоритпросто люди н при постигшем его несчастном обстоятельстве, или "век без П.не изживешь" Название П. носило, затем , всякое аллегорическое объяснениекакого бы то ни было предмета. В "Сказании от притчей вкратце" мычитаем: "Стоит гора на двух холмех, среди горы кладязь глубок, на верхугоры лежат два камени самоцветные, а над ними два лютые льва . Толк . Гора - человек на двух ногах стоит, а камение - очи ясные, а львы лютые -брови черные , а кладязь - гортань и горло". Наконец , под П. в собственно м смысл е разумеется тако й род литературы, в котором подвнешними образами предлагается какая-либо мысль , или ряд мыслейдогматических или нравственных, с целью нагляднее объяснить их или живеезапечатлеть в сердцах читателей. Образцами П. в литературе византийскойпослужили П. Св. Писания. С именем притчи из Св. Писания наш древне русский грамотник несоединял определенного взгляд а: всякое непонятное для него изречение вСв. Писании он называл П. (напр. "Дух Божий ношашеся верху воды"). С другой стороны, любя аллегорическую форму, он находил П. в Св. Писаниитам, где по смыслу самого Писания ее не было; так, напр., в словах ап.Павла: "трикраты корабль опровержеся со мною" древний книжник видит П.:"трижды человечество потопи: в рай, в потопе и по приятии закона, егдана идолослужение уклонишася людие нощь и день". Что касается додействительных П., сказанных И. Христом, то вообще они излагаются невполне, как в Евангелии, а отрывочно, только первые слова П., напр."человеку некоему богату угобзися нива"; затем следует уже самоетолкование. Толкование этих П. излагается своеобразное, не такое, какоев некоторых П. предложено самим И. Христом, или какoe обыкновенно , наосновании св. предания, соединяется с известной П. Притча о сеятелетолкуется так: "семя есть слово Бoжие, впадшее в терние - Иуда , шед боудавися и птицы небесные снедоша его, на землю же благу - пророци иапостоли". Вообще , древнерусский книжник не любил вдаваться втолкованиях П. в отвлеченности, а сосредоточивал смысл П. на лицах исобытиях действительных из священной истоpии Ветхого и Нового Завета.Напр. " Жена некая имяше драхму и погуби ю. Толк: жена - церковь , драхма- Адам". Древнерусский книжник не заботился о выдержанности соответствия между целой П. и толкованием, а основывал последнее на сдучайномсближении отдельных слов П. с той или другой личностью илиобстоятельством. Как переводные, так и оригинальные П. в нашейдревнерусской письменности носят на себе характернравственно-религиозный, и притом более или менее аскетичесий. Этообъясняется тем, что проводниками П. были у нас исключительно иноки,мрачно смотревшие на мир, полный суеты, и видевшие в нем только обман иложь. В "книгах благодатного закона" они искали подтверждения своеговоззрения и это воззрение переносили через литературу в массы на рода .Трудно найти в древнерусской письменности П., которая была бы свободнаот аскетического взгляда на жизнь и мир. После Св. Писания первым иглавным источником, из которого заимствовал наш древнерусский грамотникП., были прологи и сочинения св. отцов . В печатном прологе под 28-мчислом сентября помещена П. "О теле человеческом и о души и овоскресении мертвых". Содержание ее следующее: человек доброго роданасадил виноград , оградил его оплот ом; между тем ему нужно былоотправиться в дом своего отца . Оставить кого либо из приближенных к немулиц охранять виноградник - значит отдать добро на верное расхищение;подумал и посадил у дверей виноградника слепца с хромцом, а самотправился в путь . "Что убо повевает из внутрь врат", спросил слепец своего товарища, и когда последний сказал: "многая благая господинанашего внутрь, их же неизреченно вкушение", у слепца явилась мысльпроникнуть во внутренность виноградника: хромой должен был сесть наплечи слепого и указывать ему дорогу. Возвратившийся господин тотчас жезаметил похищение ; ни слепой , ни хромой не признавали себя виновными исваливали свою вину друг на друга. Господин сел на судилище и сказал им:"якоже еста крала, тако да всядет хромец на слепца", и приказал их битьв таком положении. Толкование. Человек домовитый есть Иисус Христос,виноград - земля , оплот - заповеди Божии, слепец и хромец - тело и душачеловека, суд - воскресение мертвых. П. эта была в большом уважении уграмотников русских, что доказывается множеством списков ее в разныхсборниках. Она, между прочим, приведена в слове Кирилла Туровского: "Отеле человеческом и о души и о воскресении мертвых". Грамотею древнего времени П. эта, вероятно , показалась слишком краткой и бледной и потомуон усложнил ее вставками и украсил риторическими, напыщенными фразами,затемнившими ее и лишившими первоначального поэтического колорита; послекаждой почти фразы он приводит толкование с обширным нравоучением. Неменьшим уважением пользовалась П. под заглавием: "Иже во святых отцанашего Иоанна Златоустого архиепископа Константина града повесть душеполезна в чину притча о дворе и змии и что есть житие се настоящеевсякого человека". Самым любимым чтение м наших предков была повесть ожитии Варлаама и Иоасафа царевича индийских и в особенности притчи,заключающиеся в ней. П. эти, независимо от самого содержания повести,были в большом употреблении у древнерусских книжников, что показывают ихсписки и переделки. Эта любимая у всех народов в средние векадуховнонравственная повесть перешла к нам от грек ов , черезюжнославянские литературы. Кто был составитель ее - неизвестно.Некоторые, основываясь на том, что в заглавии греческого текстапоставлено имя Иоанна мниха из монастыря св. Саввы, приписывают повестьэту св. Иоанну Дамаскину. Переход ее в нашу литературу Пыпин относит кXIV или XIII ст. и даже раньше . Предположение , что повесть эта перешла кнам именно из литературы южнославянской, находит себе подтверждение втом, что одна из притчей, взятая из жития царевича Иоасафа (об инороге),называется в некоторых сборниках притчею "от болгарских книг". Русскийкнижник дополнил ее различными вставками - вместо одного инорога,погнавшегося за человеком, у него являются лев и верблюд , вместо одногодерева - два, золотое и серебряное, и проч. Соответственно вставкамосложняется и толкование. Кроме притч византийского происхождения есть еще сборник П.,перешедших к нам из западной литературы. Сборник этот известен на Западепод заглавием "Gesta Romanorum". Перевод этого сборника сделан нарусский язык не ранее второй половины XVII в. каким-то белорусцем. П.эти мало имели значения в народе и не пользовались ни сочувствием, ниуважением его. Легкий , иногда шутливый тон их не гармонировал срелигиозным настроением древнерусского человека. Грамотеев староговремени увлекала замысловатость сопоставления или сближения в них двухразнородных предметов, но при всем том они не слишком жаловали их: П.эти в каком виде перешли к нам, в таком и остались, а не варьировались,не вызывали ни вставок, ни переделок. Древне русские грамотники и сами,по чужому примеру и образцу, пытались составлять свои собственные П. ОП. собственно русского изделия надо заметить , что чем отдаленнее отнашего времени составитель, тем свежее и естественнее образы , чем ближе- тем бледнее и искусственнее. П. собственно русские отличаются особойформой: они имеют, по большей части, вид диалогов. В этих П.древнерусский грамотник воплощал свои заветные мысли и идеи в образы,чтобы понятнее и резче запечатлевать их в умах и сердцах читателей.Известен, напр., темный взгляд древнерусского человека на женщину; этотвзгляд изображен в притче: "Сказание вопросом от притчей вкратце".Характер этой П. чисто русский, она заимствована из сказки . Всего большеобращала на себя внимание древнерусского человека смерть - и вотдревнерусский грамотник в притче изобразил борьбу жизни с смертью. Всборнике XVII в. встречается притча под заглавием: "Прение живота ссмертью", она перешла в народную поэзию под названием "Об Анике-воине".До конца XVIII в. распространено было в древней Руси мнение , что снаступлением восьмой тысячи лет явится на земле антихрист . От этой мыслине свободны были и самые образованные люди в древнее время, как, напр.,Максим Грек, выставлявший в числе признаков скорого пришествияантихриста агарянскую прелесть или магометанство . Древнерусский книжниквыразил свое мнение об антихристе в П.: "Некто родися на лицы поля внощи тьмою, пеленами не повит, водою не омыт, и солнце нань не возсияет:возрасту же его мир радуется". Любовь к П., аллегорическому объяснениютак завлекла древнерусского человекаграмотника, что под пером его онапотеряла свое первоначальное назначение - исключительнорелигиозно-назидательное чтение. Под видом притчи он начал изображать различные обыкновенные предметы, не имеющие никакого отношения кнравоучению. В притче его начала занимать только одна внешняя сторона -форма изложения. Так, в виде притчи под образом царя, а иногда женщины,он начал изображать времена года и т. п.; в виде притчи излагалосьсодержание риторики, где под образом царя изображалась самая риторика,под видом подданных - роды и виды ее, под видом занятий как царя, так иподданных - определение предмета каждого рода и вида . См. Ст. Добро творский, "Притча в древнерусской духовной письменности"("Православный Собеседник", 1864, стр. 375 - 415).